Дуняша.

 
 
Дуняша прижимала к груди с каждой минутой тяжелеющий сверток.
– Крошечка ты моя, погоди, потерпи маленько, сейчас уж скоро, – она с опаской смотрела на большие дома, широкие улицы… А вот и река… каменный, с узорчатой оградой, мост… Проехали по мосту, а где же остров-то? Кучер оглянулся:
– Ну, вот тебе остров Васильевский, а дальше-то куды?
– Так к барину, графу Василевскому, аль к Эрнесту Васильевичу, – Девушка растерянно смотрела по сторонам. Казалось, со всех сторон на нее надвигались страшными глазницами громады зданий.
– Сказывай, какая улица, тут все дома барские… – Ванька недавно работал на извозе, но чувствовал себя завсегдатаем.
– Так сказывал – на острове… а тут целый город…
Ванька смотрел на деревенскую, замотанную в шаль молодуху: «Едут, ничего не знают, а  денежки-то небось припрятала»
– Все, девка, слазь – некогда мне с тобой лясы точить. Давай плати. – Он остановился на углу 8-й линии и Малого проспекта.
 – Я же уже платила, – Дуняша достала припрятанный узелочек со своими девичьими сбережениями: добрый барин то на бусики, то на платочек даст, а она копила – хотела сапожки лаковые… вот как теперь пригодились! Отсчитала три копеечки, остальное спрятала на груди.
– То при посадке, а теперя на месте, – отвел жуликоватые глаза извозчик. Подсобил молодухе, обхватившей двумя руками  младенца, слезть с повозки, подал ей узелок.
– Вон там будка городового, видишь: дядька в форме ходит – он те подскажет… а у тебя докУменты есть?
– Какие? ты что? … мы погорели…
– Без документов он тебя в участок заберет! А ребенок-то чей? 
– Говорю же тебе: погорельцы мы….
– Ой, девка, плохи твои дела: как пить дать заберут. – Ванька с чувством выполненного долга подтянул потуже кушак, забрался на облучок.– Прощавай! Но-о-о! Пошла, родимая…
Колеса уходящей повозки застучали по брусчатке. Дуняшка осталась стоять посреди улицы. Мелькали редкие прохожие, никто не здоровался…
– Вечерние новости! Вечерние новости! – пробежал мальчишка.
Дуняша увидела, как дядька, которого извозчик назвал городовым, повернулся в ее сторону. Еще и правда заберет… отвернулась и двинулась прочь… подальше…
Неподалеку виднелись купола церкви. Скорее туда! Но устала, ноги не держат… Решила зайти во двор – передохнуть, однако дорогу ей преградил детина в кожаном фартуке:
– Ты к кому?
– Я барина ищу, Эрнеста Васильевича…
– Тут нет такого. Адрес знаешь?
– Нет… – из-под лакового козырька на нее смотрели добрые глаза.
– Темнает уже, где ночевать-то будешь?
– Не знаю… мне бы дите покормить … в тепло, – у Дуняшки все поплыло перед глазами.
– Ой, девка, пойдем… – детина в фартуке поймал ее под локоть, – в каптерке переночуешь… У тебя деньги-то есть? Да ладно уж – нешто не люди мы? Иди за мной… – мужик двинулся в глубь двора, Дуняшка, пошатываясь от усталости, пошла следом.
– Давай, проходи, у меня тут кипяточек есть. Ребятенка-то успокой, титьку дай…
– Не кормлю я, мне всего шестнадцатый годок…
– Не боись, я тебя не трону, у меня дочка такая же дурочка, как ты… Меня Прохором кличут, а ты, чья будешь?
– Я, Дуняша, у графа Василевского в имении жила…
– У графа, говоришь?
– Ага. Сперва в комнатах помогала, потом вот нянькой, а теперь –не знаю… Куда мне? Усадьба сгорела… Я выскочила… дите схватила, тут вот молочко от кормилицы… – мысли у Дуняшки путались. – Нужно покормить же…– Она размочила в молоке припасенный хлебный мякиш, закрутила в тряпочку – младенец успокоился, посасывая хлеб.
– Меня граф сироткой подобрал, в дом пристроил. Мои-то мамка с тятькой угорели, а я в сенках спала – Господь уберег… Хороший барин: сам-то он по службе уехал, а сосед Эрнест Васильевич приезжал, навещал… он тут на острове живет… и где этот остров? На реку смотрела – не видела острова… Извозчик высадил: вот те остров, а где?
– А фамилия как у этого Эрнесту?
– Да я и не помню – не русская. Он тоже на службе, у него имение с нашим рядом…
– Так чего ты, дуреха, не туда, а в город-то подалась?
– Так там, это… Степка… он нехороший… лезет… боюсь… Ты меня не мучь, дяденька… Ох, и натоплено у тебя, душно…
– Да у тебя никак жар? – Прохор подошел, глянул на девушку: глаза затуманены, щеки горят, на лбу испарина.
– Нет-нет, дяденька Прохор, это я устала, а трясет меня, потому как я озябла… Хорошо, вот кофту и шаль успела схватить… Я тут для ребеночка сберегла – это карточка, хозяин прислал жене своей… Дяденька, ты меня не гони… у меня копеечки есть…
– Девка, а если у тебя заразная кака болезнь? Я работу не хочу терять, тебе в лазарет нужно…
– А дите? Как же малютка без меня? – Дуняша привычно пеленала младенца.
– А какой толк от тебя, если ты не кормишь? – Прохор задумался. Он посмотрел на красивую карточку, на богатое одеяльце ребенка. «Не врет, похоже, про графа…»
– Как, говоришь, графа величать?
– Сергей Александрович, фамилиё у них  Василевский…
– А дите, значит, графское?
– Да-а, а ты чего удумал? – Девушка из последних сил рванулась к двери.
– Куды, дуреха, сказал же: не обижу тебя… Тебе в лазарет нужно, а ребенка, чтобы не помер с голода, пристроить надобно… Я что подумал: вот на карточке этой имя напишем и отдадим в приют, а как твой граф найдется, аль сам будет искать, то все и образуется.
– Ты что, дяденька – в приют? Нет, я из деревни потому ушла – полицай грозился в приют ребеночка отдать…
– Так ты что же? Украла дите? – Прохор сел на лавку. – Документы у тебя есть?
– И ты про документы… – Дуняша совсем обессилев, опустилась на приступок на пороге.
Прохор подошел, взял ребенка: на него смотрели, словно васильки в поле, глазки…
– Глазищи-то! Ты что-то совсем ослабела, едва на ногах стоишь... Он поднял ее, усадил на лавку.
– Как крещен младенец?
– Симочка, Серафима… барин? Вы? – Дуне вдруг послышался голос барина… Это его ласковая рука гладила ее по голове… – А мы вас искали… горим, горим… Симочка…
– Все ложись, на лавку, постелил тебе… Ох, в лазарет тебя надо…
Прохор уложил и младенца рядом, взял карточку. Он был грамотным, потому ценили его и назначили старшим. Здесь, в каптерке, был у него карандаш.
– Сейчас напишем, а завтра отправлю: тебя в лазарет, ребенка – в приют.
Девушка бредила: «Барин, вы возьмите… не трожь меня, Степка, ты гадкий, я барину пожалуюсь… горим!»
«Может, барин и отблагодарит, что приютил вас, горемычных… Бог даст, и мою дуреху – Евдокию – кто пожалеет, без крова не оставит… Где ты, дочка? Не уберег я тебя и мамку твою не уберег…» Прохор взял карандаш, карточку и старательно вывел: «Крещена Серафима Сергеевна Василiевская», хотел подписать: «дочка графа», но передумал: «А вдруг и не графская совсем дочка, осерчает» Он положил карточку на стол, загасил лампу и вышел из каптерки: «Утро вечера мудренее. А сейчас пора к воротам – служба». Дворник тихонько прикрыл за собой дверь.
Дуняшка проснулась от детского плача. «Где это я? Ах, да, Прохор … в приют… нет-нет только не приют» Перепеленала ребенка, накормила остатками молока…
– Симочка, деточка, разве граф простит меня, что не уберегла тебя… Да как же в приют? Меня граф в приют не отдал, как же я его дите отдам… Здесь церковь недалеко, сегодня праздник… там Боженька о тебе позаботится… Вот я тебя умою, а это покров твоей матушки, тоже подарочек графа… Вот ты какая умница, Тиш-ш-ш… что же это ты такая тяжелая стала?... Ничего… Боженька тебя сбережет… – она выскользнула из каптерки. Во дворе никого, тишина… Ворота открыты… Небо уже посветлело, скоро и зорька… А вон и колокольню видать…
Дуня, пошатываясь, двинулась по пустынной улице. Временами казалось – земля уходит из-под ног… Она останавливалась, прислонившись к стене, потом шла дальше. Вот и церковная ограда, вдали монах подметает дорожки… «Увидит тебя, зорьку ясную, тише… тут лавочка… простите меня, Симочка… Сергей Александрович…». Дуня положила дитя на скамью и вышла за ограду… спряталась за столбик… заплакала деточка… Она увидела, как монах прислушивается к плачу… Хватаясь за ограду из последних сил, Дуняша отошла подальше, повернула в какой-то двор и упала. В сознании мелькнуло: «Теперь Боженька позаботится… мамочка… тятечка… родненький»
Прохор вернулся из булочной: «Как же это я ворота не запер? Кажись, тишина… Зорька занимается – хлеб разнесу по господским квартирам, покуда теплый, тогда пойду уж будить деваху… как она там?» Он разнес хлеб и пошел в каптерку; во дворе уже подметали, подъехала молочница. «Во-время»… Взял лишнюю крыночку молока: «Чем дите кормить будет… спит, не заботится…»
– Вот я вам тут молока и хлебушка припас, – Прохор зашел в каптерку. Пусто…
– Дуняша? – Растерянно поискал глазами: может, схоронилась куда?
– Выходи, это я, Прохор…
Подошел к столу. Там лежал пятачок, постель на лавке прибрана… «Ушла. Куда же тебя понесло, дуреха? Вот я, балбес старый! Запереть ее надо было, куда она больная-то … И здесь не уберег»
Он хотел было рвануть к городовому… «Нет. Не можно. Скажет: почему не заявил, куда делись?   Теперь уж помалкивать надобно – за такое по голове не погладят: больная, да еще дите краденое! Все! Забыть, как и не было ничего!.. Молоко зачем? Себе, что-то худо, вот в груди …»
Прохор быстро убрал пастель.
«Хорошая видать девушка, «копеечки у меня есть» - целый пятак оставила. Точно – дите графское… Забыл, забыл, ничего не видал, не слыхал…» – положил пятак в карман, еще раз оглядел каптерку: нет ли каких следов…. Чисто. У ворот звякнул колокольчик: «Кого принесло? Может, Дуня вернулась?» Он поспешил к воротам.
 
*   *   *
– Захарыч, пойду звать городового. Глянь: то ли больная совсем, то ли мертвая…
– Молчи ты! Потом измытарят допросами… беги за извозчиком, и чтоб ни гу-гу…
Быстро пошарил по карманам кофты, нашел на груди лежащей девушки узелок с монетками: «Бедолага, тебе уже и не понадобятся». Взял пятак, остальное сунул в карман.
К воротам подъехал тарантас. Захарыч уложил бесчувственную девушку, сунул извозчику пятак:
– Отвезешь в лазарет. У ней документов нет. Только молчи, что здесь нашли, скажи: на дороге подобрал… Пятак тебе даю! Слышь, что велено?
– Да, ладно… – извозчик взял монету. «Это ж ценный пятак, да с самого утра –подвезло!»  – в Покровскую отвезти?
– Тебе говорю: подальше, подальше вези, а то в Управе насидишься… Давай, гони!
Извозчик хлестнул лошадей. «Учи ученого! Чай, не дурак, понимаю…» Он знал: в Мариинской, что на Литейном, принимали бедноту, а ему как раз по пути – на Выборгскую сторону»: Там и конюшня, и барак для извозчиков.
Подъехав к лечебнице, растолкал больную:
– Слышь?! Ты как там? – в ответ послышался стон…
– Жива… Давай, слазь, вон в ту дверь иди…
Он поставил Дуняшу на ноги и легонько подтолкнул к входу в лечебницу. Девушка, пошатываясь, побрела… открыла дверь… Едва переступив через порог, рухнула без чувств.
На шум вышла дежурная:
– Анюта, беги за доктором и санитаров пришли. – Она склонилась над больной: жар. Проверила – документов нет. Вскоре подошли санитары, уложили легкую, как перышко, девушку на носилки.
Появился доктор.
– На тиф не похоже, – он достал трубку, послушал. – Вся грудь свистит – простыла сильно. Отнесите ее в третью палату… Откуда привезли?
– Сама пришла, одна. В дверях и упала… ни документов при ней, ничего…
– Если придет в себя – расспросите, да все запишите… Лед приготовьте, а ноги уксусом разотрите, чтобы жар сбить… Огнем горит…
– Что новенькая?
– Бредит в горячке, так в себя и не приходила…
– Поите ее водичкой, поите… Будем ждать, все в Божьей власти… Да батюшку разбудите – пора причастить страдалицу…
Отец Георгий вскочил с жесткого топчана, услышав стук в дверь, оправил рясу. Все поняв без слов по скорбному лицу санитарки, прихватил требник и отправился к болящей. Та металась в горячечном бреду, неразборчиво бормотала что-то… Тут ударил басовито большой колокол Спасо-Преображенского храма. Ему тут же отозвался с Фонтанки Пантелеймоновский собор. В Благовест включались все новые колокольные голоса близких к лечебнице церквей. Этот звон поплыл по всей округе, созывая прихожан к Заутрене. Отец Георгий знал каждый колокол – он служил при лечебнице уже не первый год.
Приняв причастие, девушка открыла глаза, встрепенувшись, вслушалась в колокольный хор… Взглянула на батюшку светлым взором и прошептала: «Простил Господь, уберег дите…»
Батюшка осенил ее крестом, пригладил упавшую на подушку голову:
– Совсем плоха…Пора читать на исход души…  
Снова впав в беспамятство, бедняжка тихо отошла...
Дежурный лекарь записал в журнале: «Скончалась неизвестная девица в приемном покое от легочной простуды…»

 

Оценка звездочки: 

Комментарии

очень хорошо :)

Арсений, спасибо за отзыв.

А Вы как редактор, кроме двух слов можете еще что-нибудь сказать?

Или данный ресурс не предполагает не-кое обсуждение и диалог с автором.

Извините, если вопрос не к месту: Вы редактор только в интернете или в реальной жизни тоже?

И если бы в ваше издание пришла эта рукопись, она бы Вас заинтересовала?

Вопросы мои не праздные: я ищу кого может серьезно заинтересовать то, что я пишу.

С уважением Татьяна

Татьяна!
Диалог не только предполагается, он необходим :) Сайт Неформат в принципе и создан для прямого и без посредников общения между автором, издателем, художником и всеми остальными специалистами книжного дела.

Я редактор и в жизни тоже. Я внимательно прочитал тот отрывок, что вы опубликовали. Интересно следование традициям русского экзистенциального реализма. Я не могу советовать вам, как автору, что и как писать. Чтобы оценить книгу, насколько интересна книга будет издательству, надо увидеть рукопись целиком.

Но надо отметить, что сейчас схема отношений между автором и издателем принципиально меняется. Автор может ставить себя относительно независимо от издательства. Книгу достаточно издать, а продажи и маркетинг возможны с электронными версиями книг, которые в случае необходимости переводятся в бумажные экземпляры единичными тиражами.

Издательства, входящие в состав Неформата, предлагают и такой вариант работы, когда книга издается, а затем раскручивается при активном участии автора.

Арсений, спасибо, мне теперь понятнее что и как продолжать в продвижении.

Но должна сказать, что работа еще не закончена: в самом разгаре, как говорится.

Буду заканчивать, а потом вернусь к вопросу издательства.

Татьяна

Татьяна!

будем ждать. вы можете периодически публиковать отрывки, чтобы подогревать интерес участников сообщества

Комментировать

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.