Мышь

Раскаленный огненный шар закатился, изнуряющая жара спала, июльские сумерки наливались сиреневостью, тяжелели будто – покой разливался в воздухе. Легкий вздох ветерка манил нежданной прохладой, комары звенели под потолком, в каждой розетке торчало по прибору с таблеткой, излучающей какую-то безвредную гадость, угнетающе действующую на кровососущих, лениво взбрехивали собаки в частном секторе, редкие машины прошуршивали шинами, спеша в гаражи, пьяный затягивал патриотическую песню про Сеньку, звенели цикады – ночь вступала в свои права. Рядовая ночь в Южном Федеральном Округе. Будничная можно сказать.

Семья, плотно отужинав, мирно занималась отходом ко сну, как вдруг....

Темный комок метнулся со стороны открытого балкона, стремительным зигзагом пересек комнату, в немыслимом пируэте заложил крутой вираж, на долю секунды мелькнул дьявольским черным глазом и четко приземлился на край шифоньера, расправив длинные кожистые крылья... Голова ночного кошмара поворачивалась, оглядывая оцепеневшую семью, пасть открывалась и закрывалась с тихим стуком.

Нет, стука пожалуй не было. Это Серега придумал. От неожиданности он оцепенел и с восторгом смотрел на посланницу ада. Что-то в ней было зловеще-привлекательное, манящее.... додумать и долюбоваться не дали. Первой опомнилась теща.

- А-а-а-а-а-а..... – завопила она дурным голосом – и на тон выше: АААААА!!! Потом, забыв про больные ноги резво подхватилась с кровати и метнулась в коридор, вернувшись уже со шваброй.

Тесть реагировал не так скоро. Видимо тому виной была частичная парализация. Он остался лежать, но стал трясти здоровой рукой и фыркать брызгами слюны. Ихняя дочь, Серегина жена, путалась под ногами, резко махая тряпкой на манер семафорящего матроса – мышь с легкостью уходила от швабры, тряпки и плевков, показывая чудеса пилотажа – наверное хотела жить. А потом.... Потом теща как-то неловко повернулась в злобном желании уничтожения, подвернула отекшую от малоподвижного образа жизни ногу и врезалась головой в стену. И затихла на полу.... И наступил покой. Даже комары замолчали. И цикады. Мышь же, совершив победный зигзаг и пискнув на прощание ультразвуком растворилась в ночи...

Как все в жизни относительно – размышлял Серега, подпирая стену. Почему-то вспомнилась книга Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир», что он читал в детстве. А тут – минута, меньше? И вот результат: теща лежит бездыханная, тесть оцепенел, ихняя дочь замерла. Как все относительно... додумать опять не дали – теща пошевелилась, потом села, потрогала голову, оглядела стену – а что на нее смотреть-то? Это же кирпич, а не гипсокартон новомодный - дочь кинулась помогать встать, проводила к кровати, принесла мокрое полотенце. Тесть выпил 100 граммов. Сереге не предложил.

Ночь тем временем вступала в свои права. Звенели цикады, жужжали комары, лениво взбрехивали собаки, а пьяный пел патриотическую песню – хорошо летом в ЮФО.